Жеральд Броннер — когнитивный социолог, борец с радикальными идеями, автор книг «Демократия для доверчивых», «Империя ошибок» и «Экстремальные взгляды: как обычные люди становятся фанатиками». Его бестселлер «Когнитивный апокалипсис» — предупреждение об угрозах, которые несут в себе информация, технологии и порождённая их сочетанием дерегуляция когнитивного рынка. Предыдущие поколения мечтали об избавлении от тяжёлого труда, умножении и демократизации знаний. Сегодня их мечты стали реальностью. Но теперь, когда мы имеем доступ к любой информации и достаточно времени на её изучение, перед нами встала новая опасность — повсеместная конкуренция за наше внимание, вынуждающая нас тратить драгоценные минуты на ерунду. От того, сможем ли мы оторваться от котиков, мемов, скандалов, фейковых новостей и посвятить себя задачам, достойным нашего ума, убеждён Броннер, зависит будущее всего человечества.
Человек освобождённый
Жан Батист Перрен был выдающимся человеком, каких больше не встретишь сегодня. Лауреат Нобелевской премии по физике и государственный служащий, он был одним из ряда интеллектуалов, которые после дела Дрейфуса решили заняться политической деятельностью. Для этих учёных — среди которых также были математик и родоначальник европейской идеи Эмиль Борель и президент Французской академии наук Поль Пенлеве — наука играла важнейшую роль в развитии общества. Вместе они образовали влиятельное политическое и философское лобби, основав Союз рационалистов и Национальный центр научных исследований. Это была иная эпоха, эпоха веры в прогресс.
Жан Батист Перрен даже получил от правительства Эррио 5 миллионов франков (из средств, выделенных на сооружение линии Мажино) на создание Национального фонда наук. Это доказывает, что даже в периоды военных конфликтов можно найти средства на научные исследования. В итоге Национальный фонд наук оказался более полезным, чем линия Мажино, и позже перерос в Национальный центр научных исследований. Тем не менее, его основание 19 октября 1939 года осталось почти без внимания (французов тогда беспокоили другие вещи, ведь страна вскоре должна была вступить в войну). На церемонии открытия Жан Батист Перрен произнёс речь, которая сегодня вызовет у многих улыбку:
«Очень скоро, быть может, всего через несколько десятилетий, если мы приложим необходимые для этого усилия, освобождённые наукой люди будут вести счастливую и здоровую жизнь и смогут максимально раскрыть возможности своего мозга … Это будет рай на земле».
Отчасти дальнейший ход истории оправдал надежды Перрена. Наука, технологии и социальный прогресс действительно частично освободили человека от тяжёлого труда и облегчили его жизнь. Средняя продолжительность жизни резко выросла — от 30 лет в середине XIX века до 66 лет сегодня. Детский труд стал более редким явлением: в 1950 году работало 30% детей, тогда как сегодня менее 10%. Материнская и детская смертность также снизились. Доля населения, страдающего от недоедания, с 1970-х годов сократилась почти втрое. Доступ к питьевой воде, медицинским услугам и электричеству расширяется во всех странах мира.
Даже там, где нам кажется, что ситуация ухудшилась, объективные данные показывают обратное. Например, качество воздуха, которым мы дышим сегодня, намного лучше, чем в предыдущие десятилетия. Благодаря новым нормам для промышленности, выбросы углекислого газа, свинца и кадмия многократно сократились. Поэтому, в определённом смысле, прогресс есть. А вот как насчёт прогнозов Перрена оотносительно развития способностей мозга? Судя по всему, он считал, что необходимость уделять время удовлетворению своих биологических потребностей мешает человеку достичь предела своих возможностей. Работа также всегда считалась ограничивающим фактором, на что указывает этимология слова (считается, что французское travail — работа, происходит от латинского tripalium — трипалий, орудие пыток). Многие сегодня мечтают избавиться от неприятного чувства, которое возникает воскресным вечером, накануне очередной рабочей недели.
Дело вовсе не в том, что наши современники более склонны к праздности — мы прекрасно знаем, что скука также может быть пыткой. И всё же большинство было бы не против работать меньше или, ещё лучше, избавиться от утомительной и отупляющей работы.
В начале XIX века такие экономисты, как Давид Рикардо и Карл Маркс считали, что однажды роботы заменят людей. Само название «робот» (от чешского robota — «подневольный труд») указывает на роль, которая с самого начала была уготована для этих машин.
Но что будет делать человек вместо работы? Что позволит ему «максимально раскрыть возможности своего мозга»? Этот же вопрос ставил в 1930 году другой Нобелевский лауреат, экономист Джон Мейнард Кейнс, в своей статье «Экономические возможности для наших внуков»:
«Трёх часов в день достаточно, чтобы ветхий Адам в каждом из нас был вполне удовлетворён … Впервые со дня сотворения человек столкнётся с реальной, всеобщей проблемой: как использовать свою свободу от насущных экономических нужд, чем занять досуг, обеспеченный силами науки и сложного процента, чтобы прожить свою жизнь правильно, разумно и в согласии с самим собой?»
Если Кейнс действительно обращался к своим внукам, то немного поспешил. То же самое можно сказать и о Джереми Рифкине, который в своей знаменитой книге «Конец работы» утверждал, что автоматизация вскоре породит массовую безработицу. И всё же, за последние два столетия количество времени, посвящаемого работе, резко сократилось (в начале XIX века люди во Франции работали в два раза больше, чем сейчас). Это стало возможным благодаря законам, устанавливающим максимальное количество рабочих часов в неделю, оплачиваемому отпуску и повышению продуктивности труда.
В Бельгии в 1870 году люди работали 72 часа в неделю, во Франции — 66 часов, а в Австралии — 56. Сегодня больше всего работают в США, Канаде и Британии (около 40 часов в неделю), а меньше всего — в Нидерландах (34 часа).
Во Франции работа ныне занимает лишь 11% времени бодрствования на протяжении всей жизни человека, тогда как в XIX веке она занимала целых 48%! Количество времени, затрачиваемого на работу по дому, также существенно снизилось — на 15% с 1986 по 2010 год.
В нашей повседневной жизни нам постоянно помогает армия «электрических рабов» (пользуясь выражением инженера Жана-Марка Янковичи). Янковичи перевёл количество потребляемой энергии в количество рабов, которые были бы необходимы для обеспечения нас теплом, пищей и средствами передвижения, если бы не было машин. По его подсчётам, среднему французу понадобилось бы около 400 рабов (а, например, тостер мощностью 700 ватт в энергетическом отношении эквивалентен одному волу).
Электроприборы позволили высвободить огромное количество времени ума. В определённом смысле, всю историю человечества можно рассматривать как историю последовательного освобождения ума. Наши предки мечтали о мире, в котором мы живём сегодня. Кто бы мог подумать, что эта мечта обернётся кошмаром.
Другая история человечества
Прежде чем рассказать эту историю, необходимо вспомнить о том, что опасность и непредсказуемость были неотъемлемой частью жизни для наших далёких предков. Собиратели и охотники часто становились жертвами крупных хищников. Со временем они создали оружие для охоты на мелкую дичь, а позже и на более крупного зверя. Потребление мяса способствовало развитию мозга. Став более организованными и более эффективными в охоте и собирательстве, они уже за 400 тысяч лет до н.э. заселили большую часть планеты.
Последние исследования показвают, что Homo sapiens появился примерно 300 тысяч лет назад. Освоение огня, создание орудий и одежды помогло человеку частично побороть неопределённость и стать хозяином своей судьбы. Это позволило людям переключиться с выживания, обеспечение которого прежде занимало всё время, на что-то новое. Примерно 10 тысяч лет до н.э. произошла неолитическая революция. Новые климатические условия принесли (в первую оередь, на Ближнем Востоке) изобилие продуктов питания, что, в свою очередь, подтолкнуло наших предков к оседлому образу жизни. Именно к этому периоду относится возникновение первых поселений, руины которых сегодня можно увидеть в Иерихоне и Мурейбете.
Развитие сельского хозяйства стало следствием этого неожиданного природного изобилия. Сельское хозяйство обусловило появление избытка пищи, который, в сочетании с концентрацией населения в поселениях, привёл к резкому росту численности людей. Со временем возникла необходимость в разделении труда. Около 12 тысяч лет назад зародились политика; позже появились гончарное дело и металлургия.
Все эти достижения способствовали высвобождению времени ума, которое представляет собой своего рода трофей в когнитивной войне.
Когда-то мир был населён духами, феями, богами и прочими воображаемыми существами, придававшими смысл пугающему миру, в котором жил человек, а также позволявшими ему договариваться с природой. Первым пошатнул анимистическое представление о мире Фалес Милетский. Он положил начало долгому процессу деперсонификации сил природы, который продолжался несколько тысяч лет. На смену анимизму пришёл политеизм, на смену политеизму — монотеизм, а далее — абстрактное представление о Боге. Так было достигнуто, пользуясь выражением Макса Вебера, «расколдовывание мира».
В своих отношениях с природой человечество скоро перешло от подчинения к господству. Люди перестали просить у природы и начали брать то, что хотели, используя методы, которые приводили в действие её тайные механизмы. Чтобы достичь технологического господства над природой в XIX веке, потребовалось перерезать все ниточки магической каузальности. В этом отношении ключевую роль сыграл Галилей, выбравший для описания природы математический язык.
Интеллектуализацию мира, о которой говорил Вебер, можно резюмировать следующим образом: человек, пользующийся трамваем, понятия не имеет о том, как вагон приводится в движение. Но ему и нет необходимости это знать. Достаточно просто «доверять» трамваю. Первобытные люди намного лучше знали свои орудия.
Интеллектуализация вовсе не означает, что человечество сегодня знает намного больше о мире, в котором оно живёт. Она означает скорее, что мы знаем (или верим), что стоит только захотеть, и мы в любой момент можем удостовериться, что никаких сверхъестественных сил не существует.
За последние три десятилетия человечество окончательно перешло от состояния подчинения к состоянию господства. Бывшие рабы стали хозяевами. Стремление к господству над природой сегодня часто рассматривается как ошибка или даже как оскорбление природе. Однако процесс интеллектуализации помог высвободить время нашего ума, который прежде был занят исключительно выживанием. Данный процесс всё ещё не завершён. На следующем этапе, который уже начался, произойдёт экстернализация некоторых умственных функций и их перепоручение искусственному интеллекту. Каким бы пугающим ни казался сейчас этот процесс, он неизбежно приведёт к ещё большему высвобождению времени ума.
11 мая 1997 года
Уже на раннем этапе истории некоторые выдающиеся умы продемонстрировали, что благодаря определённым механическим приспособлениям можно создать иллюзию божественного присутствия. Одним из таких умов был Герон Александрийский, о котором нам известно очень мало. Он, вероятно, жил в I веке н.э. и был автором многочисленных трактатов по физике и математике. Среди прочего, Герон придумал формулу для расчёта площади треугольника. Однако он в первую очередь известен как автор трактата «Пневматика» и создатель автоматов, приводимых в движение сжатым воздухом или паром (например, самооткрывающихся дверей храма). Эти механизмы выглядели так, будто были наделены сознанием.
Некоторые другие прибегали к противоположной уловке и заменяли машину живым человеком. Именно так сделал Вольфганг фон Кемпелен, удививший в XVIII веке всю Европу своим шахматным автоматом. Этот венгерский изобретатель впервые продемонстрировал свою чудо-машину в 1770 году в Шёнбруннском дворце в Вене. Машина получила название «Турок», так как механическая фигура, предположительно наделённая искусственным интеллектом, имела чёрную бороду и тюрбан на голове. Автомат сыграл, среди прочих, против Людвига фон Кобенцля, сильнейшего шахматиста того времени Франсуа-Андре Даникана Филидора, Бенджамина Франклина и даже Наполеона. Его секрет оказался простым: внутри прятался шахматист. Данное чудо техники было по-настоящему воплощено в жизнь в наше время.
Можно сказать, что ХХ век закончился 11 мая 1997 года одновременно волнующей и пугающей новостью: искусственный интеллект победил в шахматы лучшего игрока мира.
Это было знаковое событие, так как шахматы с самого начала использовались при разработке искусственного интеллекта. Советский математик Александр Кронрод в 1966 году даже заявил, что шахматы для искусственного интеллекта — всё равно, что дрозофила для генетики. Шахматы доказывают, что нет противоречия между ограниченностью человеческого ума и его способностью решать сложные задачи. Игра имеет миллиарды возможных комбинаций. Тем не менее, мы можем играть в шахматы. Примечательно, что шахматные программы стали действительно опасными соперниками для людей лишь тогда, когда их создатели отказались от идеи подражания человеческому уму.
Всё началось в 1958 году, когда Алекс Бернстейн, Майкл Робертс, Тимоти Арбакл и Мартин Бельский создали для IBM 704 первую компьютерную программу, умеющую играть в шахматы. Эта и последующие программы, созданные в 1960-х годах, были очень слабыми игроками. Лишь в 1967 году появилась программа Mac Hack VI (созданная под руководством одного из пионеров в области искусственного интеллекта, Марвина Минского), которая смогла бросить вызов профессиональным шахматистам.
В 1970-х годах никто не принимал всерьёз этих искусственных игроков: они были медленными, шумными, предсказуемыми и без шансов проигрывали шахматистам высокого уровня. Однако когда программисты отошли от идеи подражания человеческому уму, произошла маленькая революция. В 1983 году программа Belle набрала 2200 пунктов, что соответствует уровню «мастер»; а в 1986 году другая программа, HiTech, достигла уровня «международный мастер».
Первой жертвой стал шотландский шахматист Дейвид Леви, который ранее, в 1968 году, поспорил на приличную сумму, что ни один компьютер не сможет обыграть его в ближайшие 10 лет. В 1989 году он проиграл программе DeepThought. К тому времени уже было объявлено о разработке следующей версии программы — Deep Blue. Продолжение этой истории известно всем. Гарри Каспаров согласился сыграть против компьютера за кругленькую сумму, но прежде всего «ради человечества». Первый матч прошёл в 1996 году в Филадельфии и закончился победой чемпиона мира. Однако в первой партии произошло невероятное — на 37 ходу Deep Blue выиграл, став первым компьютером, победившим сильнейшего шахматиста в мире. Каспаров был поражён и сказал, что Deep Blue «играет, как Бог», однако затем собрался с силами и взял верх над машиной.
Тем не менее, этот первый проигрыш подготовил умы людей к окончательному поражению человека, которое случилось 11 мая 1997 года.
Ко второму матчу между Каспаровым и Deep Blue, который прошёл в Нью-Йорке и транслировался каналом CNN, было приковано внимание всего мира. Поражение оказалось настолько болезненным для Каспарова, что он даже заявил, будто некоторые ходы были сделаны его заклятым соперником Анатолием Карповым.
Почему Каспаров и другие не предвидели этого поражения? Вне всяких сомнений, всё дело в том, что наш мозг не был готов осознать, насколько эволюционировали компьютеры.
Экстернализация
Как мы видели на примере пневматических механизмов Герона, машины могут имитировать наши действия — в некотором роде, экстернализировать их. Полезное применение этой экстернализации было найдено лишь в начале XVIII века, когда она сыграла решающую роль в промышленной революции. Первую паровую машину создал в 1712 году англичанин Томас Ньюкомен. Эта машина использовалась для откачки воды в шахтах. Позже её усовершенствовал Джеймс Уатт, чьи идеи получили применение в промышленности начиная с 1775 года.
К началу XIX века в Британии уже было 490 паровых машин. Машины быстро доказали свою полезность, так как значительно превосходили людей в силе и скорости. Это была вторая стадия экстернализации человеческого труда (первой было использование животных в сельском хозяйстве). Она сыграла ключевую роль в повышении продуктивности труда и, как следствие, высвобождении времени ума.
Развитие искусственного интеллекта представляет собой продолжение процесса экстернализации, только на этот раз не физической, а умственной деятельности.
В этом отношении, победа Deep Blue над Каспаровым очень символична, так как показывает, что в определённых задачах машина превосходит человеческий ум. Это породило опасения, что роботы могут заменить людей, или восстать против человека. Данной идее посвящены такие фильмы, как «Матрица» и «Космическая одиссея 2001 года». Однако сценарий, в котором Скайнет (искусственный интеллект из цикла фильмов «Терминатор») запускает конец света — это не более, чем научная фантастика. Один из главных специалистов в области ИИ, лауреат престижной премии Тьюринга Ян Лекун, говорит, что на данный момент ИИ не умнее крысы и нуждается в огромном количестве примеров для «обучения», что требует значительного расхода энергии, тогда как человеческий мозг учится делать прогнозы на основании очень ограниченного количества примеров.
А вот в том, что роботы заменят людей в определённой работе, нет ничего фантастического. Мы по-прежнему говорим о данном событии в будущем времени, но на самом деле это происходит уже сейчас. Многие не знают, но начиная с 2000-х годов большинство компаний использует ПО для автоматической обработки резюме (систему управления кандидатами, или ATS), которое ищет ключевые слова, соответствущие конкретной должности.
Стоит ожидать, что вся человеческая деятельность, которая может быть автоматизирована, будет автоматизирована. По оценкам некоторых экономистов, последствия автоматизации в ближайшие 20 лет ощутит на себе до 47% занятого населения США. Речь идёт не столько об исчезновении определённых профессий, сколько о том, что люди перестанут выполнять некоторые задачи: запоминание, управление финансами, техническое обслуживание устройств, вычисление, контроль качества, координация, мониторинг и так далее — одном словом, все монотонные задачи, которые можно алгоритмизировать.
В будущем труд будет делиться не на физический и умственный, а на тот, который можно экстернализировать, и тот, который нельзя.
Массовое внедрение когнитивных протезов освободит человека от выполнения алгоритмических задач, которыми ему не пристало заниматься, учитывая впечатляющие возможности его мозга. А отсутствие необходимости посвящать себя монотонной работе высвободит дополнительное время ума. Чем же мы тогда займёмся?
Величайшее сокровище
Итак, история движется в сторону высвобождения всё большего количества времени ума. Преодоление непредсказуемости жизни, повышение производительности труда, сокращение рабочей недели, рост продолжительности жизни, развитие медицины, экстернализация сначала наших физических, а затем и умственных функций — вот лишь некоторые из явлений, которые обуславливают этот революционный процесс.
Почему революционный? Не стоит забывать, что мозг — это самый сложный инструмент во Вселенной, поэтому большая степень его доступности открывает огромные возможности.
Именно в свободном времени ума потенциально кроются великие шедевры искусства и научные открытия. Оно и есть — самое драгоценное сокровище, важнейшая предпосылка прогресса человечества.
По данным Национального института статистики и экономических исследований Франции (INSEE), физиологические потребности — сон, личная гигиена, приём пищи — занимают большую часть нашей жизни: на них ежедневно уходит 11 часов 45 минут. Оставшееся время включает в себя передвижение, работу, работу по дому и свободное время. Именно последнее — которое составляет примерно 5 часов в день — интересует меня больше всего. По данным INSEE, это время свободы ума в период с 1986 по 2010 год выросло на 35 минут, по сравнению с 1900 годом — в 5 раз, а по сравнению с 1800 годом — в 8. Сегодня оно составляет 17 лет, то есть почти треть времени бодрствования нашей жизни.
Подсчитаем, каким сокровищем обладает Франция. Средняя продолжительность жизни в стране составляет 82,5 лет, а население — 67 миллионов человек. Это значит, что Франция располагает капиталом в 1 139 000 000 лет свободного времени ума. Для сравнения, в 1800 году, когда население было 29 миллионов, а каждый гражданин за целую жизнь располагал 2 годами свободного времени ума, этот капитал составлял 58 миллионов лет, а в 1900 — 117 миллионов.
Пока всё идёт хорошо
В 789 году своим капитулярием Admonitio generalis Карл Великий приказал открыть при каждом монастыре два вида школ: «внутренние», предназначенные для будущих священнослужителей, и «внешние», обучающие базовым знаниям. Карл Великий хотел построить образованное христианское общество. Эта инициатива имеет важное значение — она выражает идею о том, что общество по крайней мере частично зависит от того, как используется время ума.
Период расцвета в образовании, однако, продлился недолго. Лишь в XIX веке образование снова стало считаться важным способом использования свободного времени ума. Во Франции закон Гизо 1834 года ознаменовал первую волну массового открытия школ, а в 1881 году благодаря закону Ферри во Франции появилось всеобщее образование в современном виде. Количество времени, проводимого в школе, за последние 200 лет существенно выросло; это было обусловлено как повышением производительности труда, так и законами, запрещающими детский труд. Кстати, слово «школа» происходит от древнегреческого слова, означающего досуг, свободное время.
С 1881 года по сегодняшний день продолжительность обучения в школе выросла более чем вдвое: с 8 до 18 лет. Поначалу образование получали преимущественно мальчики, но в ХХ веке, прежде всего в обеспеченных странах, наблюдается тенденция к равноправию полов. То же самое происходит в странах Ближнего Востока, Азии и Тропической Африки, где начиная с 1970-х годов девочки проводят в школе почти столько же времени, что и мальчики. На первый взгляд кажется, что эти изменения согласуются с тем, что предсказывал Жан Перрен.
Есть соблазн сказать: «Пока всё идёт хорошо. Наше общество движется в сторону демократизации знаний, нужно просто запастись терпением». Однако все знают старый анекдот о человеке, который падает с крыши и, пролетая мимо каждого этажа, приговаривает: «Пока всё идёт хорошо».
Статистика внушает оптимизм. Тем не менее, уже сейчас видны некоторые закономерности, которые должны заставить нас умерить свой энтузиазм. Из всех фактов, имеющих отношение к свободному времени ума, один заслуживает особого внимания. Это мелочь, скажет кто-то. Но дьявол, как известно, кроется в мелочах.
Засыпая на ходу
По статистике, с 1986 до 2010 года французы проводили в постели в среднем 8,5 часов в день, что на 23 минуты меньше, чем в начале ХХ века. Тренд сохраняется. Согласно результатам исследования, проведённого в 2019 году, взрослые французы теперь спят по будням 6 часов 42 минуты, то есть меньше 7 часов, необходимых для полноценного отдыха. Американцы спят в среднем 6,5 часов, по сравнению с 8 часами поколением ранее и 10 часами в начале ХХ века.
Данное явление принято объяснять то распространением работы в ночную смену, то более длительной маятниковой миграцией, то сокращением физического труда (а с ним и потребности в отдыхе), то круглосуточным освещением в городах. Однако все эти версии упускают из виду тот факт, что сокращение времени сна коснулось также детей. Это повод для беспокойства, поскольку сон важен для развития детского мозга. Обширное исследование с участием 360 тысяч подростков в возрасте от 13 до 18 лет, проведённое североамериканскими университетами, показало, что 40% молодых людей спят меньше 7 часов в день, тогда как специалисты советуют в этом возрасте спать не меньше 9; среди прочего, потому что это способствует обучению.
Сокращение времени сна наблюдается во многих странах на протяжении последних 20 лет. Главная причина — экраны. Из-за телевизоров, видеоигр, компьютеров, планшетов и смартфонов молодые люди не спят допоздна.
Телевизоры, компьютеры, планшеты и смартфоны всё настойчивее предъявляют права на свободное время нашего ума. Проведённое в 2016 году исследование показало, что мы проверяем смартфон как минимум 221 раз в день, то есть каждые 6 минут. Более того, каждый второй испытывает тревогу при отсутствии сетевого покрытия, в том числе 76% молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет. А один немецкий исследователь продемонстрировал, что большинству людей легче воздерживаться от еды и секса, чем от использования соцсетей. Появился даже неологизм для обозначения потребности без конца проверять почту, фейсбук и телефон — FoMO, или боязнь пропустить что-то важное.
Сон равнозначен риску пропустить интересное событие. Сокращение времени сна означает увеличение свободного времени ума. Само собой, это лишь капля в океане, однако эта капля обнажает явление, лежащее в основе главной проблемы нашего века: экраны монополизируют свободное время ума, которое человечество высвобождало на протяжении тысячелетий.
Когда ты смотришь на экран, экран смотрит на тебя
Индустрия производства жевательной резинки переживает кризис. Продажи этого продукта уже несколько лет стремительно падают, особенно во Франции, которая по потреблению жевательной резинки занимает второе место в мире после США.
Чтобы понять, почему это происходит, нужно вспомнить, что подобные продукты редко фигурируют в списках покупок и покупаются скорее спонтанно во время ожидания в очереди перед кассой. Производители жевательной резинки умело используют данный факт, устанавливая большие стенды со своей продукцией у касс супермаркетов. Появление касс самообслуживания не пошло им на пользу, так как они за несколько лет потеряли около 20 километров стендов. Но это ещё не всё. Дети стали реже просить у родителей купить им что-нибудь вкусное; да и сами родители больше об этом не думают, ведь их внимание занято чем-то другим.
Поскольку ожидание мучительно для человека, в недавнем прошлом мы глядели по сторонам: на лица людей у соседней кассы и продукты в их тележках, затем бросали взгляд на выставленные перед кассами сладости — и в итоге поддавались соблазну. Сегодня же, и взгляды наших детей, и наши собственные прикованы к смартфонам. Если прежде ожидание было на руку производителям жевательной резинки, то теперь оно играет против них. Стенды не могут соперничать за наше внимание со смартфонами.
Это неравная битва. Вопрос в следующем: что может составить конкуренцию экранам, которые притягивают наше внимание сильнее, чем любой другой объект окружающего мира? По данным INSEE, в 2010 году половина свободного времени нашего ума была посвящена созерцанию экранов. Самые маленькие проводят перед экраном примерно 3 часа в день, двенадцатилетние — 4 часа 40 минут, а подростки — 6 часов 40 минут! Мишель Демюрже отмечает, что среди взрослых это время достигает 100 полных дней в году, или 2,5 учебных лет.
Время, проведённое перед экраном — это время, отнятое от изучения языка, математики и естественных наук.
Кто-то может возразить, что происходящее на экране может предоставлять интеллектуальную стимуляцию наравне с книгами. А вот и нет, поскольку время, проводимое перед экраном распределяется следующим образом: 43% приходится на телевидение, 22% — на видеоигры, 24% — на соцсети и 11% — на исследование просторов интернета. Сильнее всего страдает от конкуренции за наше внимание чтение: во Франции количество посвящаемого ему времени по сравнению с 1986 годом сократилось на треть.
Ключевую роль в этом переносе внимания сыграли смартфоны. Во-первых, потому что за 10 лет продажи смартфонов достигли 1600 миллионов штук в год. Во-вторых, потому что количество проводимого перед их экранами времени продолжает неуклонно расти (сегодня мы пользуемся телефоном около 3,7 часов в день). В-третьих, потому что размеры смартфона позволяют носить его с собой и часто проверять, чтобы убить время. Американский исследователь Патино утверждает, что, по крайней мере в США, на взаимодействие с экранами уходит половина жизни человека.
Уменьшение размеров экранов позволило нам избегать любых ситуаций, которые мы не считаем заслуживающими нашего внимания. В США это украденное время оценивается в 28% рабочего дня, что обходится работодателям в 588 миллиардов долларов ежегодно. Но есть и другой, более серьёзный повод для беспокойства: смартфоны отнимают у нас время ожидания, скуки и мечтаний — а вместе с ним и часть нашей способности к творчеству.
Я не раз слышал от учёных, что их лучшие идеи пришли к ним в молодости, а всю оставшуюся жизнь они провели, разрабатывая эти идеи. Мне кажется, что снижение их творческой энергии с возрастом объясняется не старением, а утратой свободного времени ума, так как карьера не оставляет им много времени для размышлений о мире. Прямоугольные устройства со светящимися экранами крадут у нас наше самое драгоценное сокровище — свободное время ума.
©Gérald Bronner
Оригинал можно почитать тут.